- Идут, как по расписанию! - хмыкнул Гельмут, опуская бинокль. - Хотя артиллерия могла бы поработать и лучше.
В песчаный берег уже ткнулись первые десантные корабли. Открылись люки.
- Давайте, ребята, огонь! - махнул рукой обер-лейтенант.
- Мне нужно стрелять по тем людям? - опасливо поинтересовался Гюнтер.
Гельмут бросил гневный взгляд в сторону подчиненного, но прочитал на лице Осбаха такой испуг и отвращение, что не решился его ругать. Было ясно видно, что этот человек просто так никого не убьет. Но нельзя же было его жалеть на глазах у других бойцов отряда.
- Ты что шутишь? - обер-лейтенанта посетила вдруг отличная мысль, как выйти из этой ситуации. - Ты ведь из своего карабина даже слону в зад не попадешь, если тот будет стоять от тебя в двух шагах! Подавай лучше Гансу ленту!
Пулеметчик тем временем уже приложился к своему MG. Первая очередь подняла ряд песчаных "брызг" в нескольких метрах от транспортного судна. Ганс сделал поправку и теперь бил точно в цель. Солдаты противника поспешно бросились в рассыпную, в поисках мало мальски достойного укрытия. Ганс смог подстрелить лишь двоих.
- Слабо, Козмаль! - недовольно бросил Финке.
Похоже, Ганса такой комментарий действий разозлил. Пулеметчик не стал дожидаться, пока американцы поднимуться. Повернув свой MG левее, Ганс взял под прицел только что прибывший транспорт. Едва только люк упал на песок, как застрекотал пулемет. Никто из десантников не успел сделать ни шагу - все, включая водителя, упали на холодный металл палубы, так и не ступив на берег Нормандии.

Отредактировано Гельмут Финке (2011-07-14 01:35:05)

Поль взревел:
- Коррида! - и бросился в образовавшийся пролом.
Успевшие раньше него наткнулись на кинжальный огонь пулемётов, но немцы всё же были застигнуты врасплох. От кораблей всё прибывали новые транспортники с пехотой, весь берег был усеян волнами нападающих, а тут цели появились прямо перед ДОТами, практически сразу в мёртвой зоне.
- К станам ДОТов! - вскричал Француз, бросаясь к бетонной скале.
Выдернув чеку, он бросил за угол гранату. Его примеру последовал мулат Билли. Сверху донеслись испуганные выкрики на немецком, а потом два взрыва, почти одновременно. Высунувшись за угол, Рэмс выстрелил из дробовика пару раз, а Моррэ выпустил остатки рожка в поднятое взрывами облако пыли. Следом выскочили несколько солдат, но навстречу им ответили автоматы и пулемёт: очевидно, гранаты канадцев не нанесли серьёзного ущерба.

- Штурм, марш-марш! - заорал уже порядком подсевшим голосом Поль, поняв план неизвестного янки, и рванул первым вперёд.
Аккуратно высунувшийся следом негр получил пулю в бок, и это его взбесило. Бывший до сих пор спокойным, он взревел и, на ходу дозаряжая дробовик, понёсся прямо на немцев, отпихнув с дороги сержанта и ещё кого-то из другого отряда.
Немцы несколько опешили от прущего прямо на них негра (он выглядел и правда впечатляюще: вымазанная в светлом песке форма, и кажущееся совершенно чёрным лицо, на котором были отчётливо видны лишь бешено вращающиеся налитые кровью глаза, да сверкали оскаленные зубы.
С удивительной скоростью выпустив все пять патронов, он буквально засыпал немцев градом свинца. Крупные, но мягкие дробины не могли пробить касок, но когда по голове барабанит свинец, вокруг взлетает земля, а пулемёт вырывается, словно живой, от попаданий - тут не всякий опытный выдержит, а необстрелянные юнцы и вовсе вжались в землю, зажав уши руками.
Взлетев на бруствер, он пинком сапога отбросил пулемётчика и обрушил приклад ружья на каску подносчика, отчего та раскололась. Ещё двое стрелков, оказавшихся в окопе, побросав оружие, поспешили ретироваться, и лишь офицер вскинул автомат и в упор выстрелил. Правда, патронов у него было немного, и короткая очередь лишь ранила мулата в руку и плечо, да сорвала каску с его головы.
Билли выронил дробовик, но это его не остановило: выхватив здоровой правой рукой нож, он бросился на немца раньше, чем тот успел что-либо предпринять, и исполосовал его, как Тузик грелку.
- Отставить, капрал! - вдруг соскочил в траншею Моррэ. - Останешься тут! Перевяжи себя и проверь оружие!
Он достал вторую гранату, и, хорошенько размахнувшись, забросил её на верх холма, у подножия которого они находились, туда, где была зенитка. Его примеру последовал бельгиец, но его граната, к сожалению, скатилась куда-то в сторону, и взорвалась без видимого результата. Собственно, результата своего более удачного броска сержант тоже не видел, так как снизу было не видно, что там наверху.

- Не слышал... Мы вообще из другой части, - ответил Тональ, расплываясь в улыбке, отчего было непонятно, по тупости ли он констатировал очевидный факт, или шутки ради. - Они как хоть выглядят?

Тем временем, мулат перевязывался, бельгиец помогал ему, а Француз обшаривал подсумки мёртвых немцев, забирая у них гранаты, и прихватив у офицера МП-40 с магазинами. Передав автомат Рэмсу, он выпрямился, чтобы осмотреться. Где-то впереди, на второй траншее, кипела рукопашная, а в стороне, на холме за линией обороны, заговорил пулемёт.
Поль оглянулся, и увидел, что с кораблей выдвинулись понтоны с техникой, а высаживающиеся пехотинцы уже не вжимаются в мокрый песок у самой полосы прибоя, только спустившись с пандусов десантных кораблей. Тем не менее, большинство ДОТов ещё действовало, и с флангов десантников всё ещё обстреливали.
Тут сержант Моррэ заметил пыхтящего связиста, прущего тяжеленную рацию на горбу.
- Эй, рядовой! - крикнул Моррэ, но у него получилось лишь негромко проговорить это - перекрикивая жуткий грохот канонады, он быстро осип.
Жестом подозвав Фрэнка, он указал на связиста:
- Подзови его. Надо доложить командованию... - он взглянул на часы и вновь поразился: ему казалось, что прошло часа два с момента высадки, а на деле аппарель их десантного корабля плюхнулась в мелководье лишь тридцать минут назад.

Тональ улыбнулся американцу, развёл руками, мол, извини, приказывают, и побежал за радистом.
Через пару минут он уже был в относительной безопасности немецкой траншеи. Приказав ван Элсхоту контроллировать подъём, а Тоналю - холм, где стояла зенитка (чтобы сверху какой гадости не прилетело), Моррэ взял трубку у радиста.
- Докладывает сержант ВС Канады Поль Моррэ, личный номер Си-Пи-Эм-Ар-ноль-ноль-один-Джи-Ай! В секторе "Пёс - зелёный" мы достигли линии обороны немцев, заняли первые траншеи, успешно подавив несколько огневых точек! Жду дальнейших указаний!
Но дальнейшие указания он услышать уже не смог: шальная пуля прилетела точно в рацию. Раздался взрыв, словно разорвалась осколочная граната: это лопнули хрупкие лампы внутри агрегата, благо цинкового корпуса хватило, чтобы сдержать осколки.
- А, чёрт! - выругался сержант, приседая в окопе, и хватаясь за автомат. - Чини рацию! Нормандские быки, ко мне!

- Благодарю, рядовой, - прохрипел Француз и проследил, как незнакомец, увидевший своих товарищей, удаляется в их сторону.
Покрутив немного верньеры, сержант передал повторно свой доклад. Получив приказ следовать плану, Француз вернул рацию растерянному солдату.
- По плану, - хмыкнул он. - Все планы полетели к чертям, из-за криворукости нашего штурмана!
Он жестом подозвал своих товарищей:
- Парни, я так понимаю, надо вклиниваться в оборону немцев, так что пошли дальше.
Наверху, на берегу, обстановка была чуть ли не тяжелее, чем на пляже. Поднявшиеся между двух холмов (на левом стоял ДОТ, на правом дымился остов зенитки) солдаты оказывались в бутылочном горлышке прямо перед траншеями немцев, метрах в десяти-двадцати от них. Да ещё и окружённые с трёх сторон. Мало того, что кинжальный огонь был убийственнен для пехоты, так ещё одной гранаты было достаточно, чтобы любая атака захлебнулась.
Оценив обстановку, Поль дал по гранате Фрэнку и Билли (памятуя о том, как чуть их не угробил Герман).
- Сейчас выходим, я бросаю гранату прямо, Тональ направо, Рэмс налево. Потом все ложимся. Сразу после взрыва наша задача задавить серых огнём, так что встаём, и высаживаем полные обоймы, прорываясь к окопам. Всем ясно? Пошли!

Отредактировано Canon fodder (2011-07-14 07:51:31)

- Да их тут, как муравьев! - повернул Ганс к Гельмуту свое разгоряченное лицо, пока Гюнтер менял ленту.
- Так и дави их, как муравьев! - сердито отрезал обер-лейтенант.
Офицер был ужасно разозлен тем, что союзный десант уже прорвался к проволочным заграждениям. Вновь застрекотал пулемет Ганса. Несколько наступавших упало замертво, находившиеся рядом с ними, поспешили укрыться за ежами. Козмаль однако стрелял разумно, экономя патроны. Вот над одним из ежей показалась зеленая каска. Ганс моментально выпустил в том направлении короткую очередь.
Похоже, пуля отрекошетила, потому что тот солдат снял каску и удивленно осматривал ее. Пулеметчику только этого и надо было - еще одна очередь и теперь пуля, не встретив препятствий, пробила солдату голову. Соседи убитого по укрытию еще больше вжались в землю.
Не так далеко громыхнуло один за другим два мощных взрыва. Гюнтер испуганно оглянулся туда, где раньше гордо возвышалась тяжелая зенитка. Ленту в пулемете у Ганса перекосило. Пулемет умолк.
- Осбах! Чтоб тебя танком переехало! - вскричал пулеметчик. - Тебе ничего доверить нельзя!
- Потом, потом, - вмешался, молчавший все это время, Йозеф и метнулся к пулемету.
Немного поколдовав над заклинившим оружием, ефрейтор вновь выпрямился и отступил назад.
- Теперь порядок! Можете продолжать!
Это пятиминутное затишье, разумеется, было на руку только десантникам. Штурм продолжался. Одного артиллерийского орудия оборона лишилась, а из амбразуры соседнего ДОТа клубился черный дым. Американцы уже прорвались к передовым позициям.

Небольшая группа совсем уж обнаглевших американцев вырвалась вперед, в попытке подавить огонь из пулеметного гнезда Финке. И как им только удалось пережить тот шквальный огонь и подобраться так близко? Но вечно везти им не могло!
Ганс строчивший по пляжу, который теперь правильнее было назвать не песчаным, а свинцовым, прекратил огонь и стал поворачивать свой пулемет, не добив одного из солдат. К раненому тут же кинулся медик и стал оказывать ему помощь.
- Отставить, Козмаль! - заметил этот ход обер-лейтенант и обернулся к ефрейтору. - Кайне, отсекай пехоту!
Йозеф вскинул автомат и, подстрелив одного, заставил прорвавшихся залечь. Ганс вздохнул, что не удалось меткой очередью срезать весь отряд, и вновь переключился на раненого, рядом с которым возился медик. Пара выстрелов и помощь ему больше не требовалась.
В бинокль Гельмут видел, что медик кричал какие-то проклятия в адрес их пулеметчика, но только усмехнулся: "что поделаешь - война!"

Ван Элсхот, которому оказали первую помощь, пришёл в себя, и даже смог подняться на ноги. Вдвоём с Тоналем, они потащили за Моррэ мулата.
Француз, перезарядив автомат, пошёл по траншее, короткими очередями прогоняя немцев с пути. На развилке в сторону бункера и вглубь обороны, немцы держались особо упорно, поэтому Моррэ пришлось потратить ещё одну гранату, чтобы выиграть несколько секунд времени, за которое его товарищи прошли в бункер. Следом рванул и он.

Внутри было жутковато, но зато безопасно. Развороченный MG-42, изуродованные взрывом трупы трёх немцев.
- Фрэнк, оттащи их в угол, - приказал Поль, прикрывая рот рукой - его чуть не вырвало при виде всего этого.
- Есть, сэр, - ответил более опытный в таких делах инженер, и принялся за работу, оттаскивая трупы в дальний тёмный угол.
Моррэ тем временем вновь перезарядил автомат и выглянул из дверного проёма. Естественно, траншею уже занимали немцы, но теперь они были в менее удачном положении, чем укрытые бетоном канадцы. Выпустив пару коротких очередней, сержант укрылся внутри ДОТа и присел у стены, вытирая пот со лба.
- Уф, ну и дали нам жару эти Джерри...

Поотставшие американцы отсекли группу немцев, подбиравшихся к бункеру, пулемётным огнём, и перестреляли их в спину.
Убедившись, что новой атаки можно ждать только через пару минут, Поль отправился осмотреть своих товарищей.
Посеревший мулат выглядел почти мёртвым, но мерно, спокойно дышал. Кровотечение остановилось. Герман был тоже очень бледен, и был бы даже вполне боеспособен, но его, наконец, прорвало: обливаясь слезами и утирая сопли, он сблевал в углу, а потом сел рядом, обхватив голову руками, и принялся что-то бормотать. Нервное перенапряжение спало, и у него случилась истерика... Обычное дело в такой ситуации.
Фрэнк подошёл к нему и дал флагу с водой, заставил выпить, а потом умыться. Занявшийся этими обыденными делами, молодой бельгиец успокоился, и лишь продолжал всхлипывать время от времени, забившись в противоположный от мёртвых немцев угол.
Моррэ хотел посмотреть на часы, но его руки так тряслись, что в полутьме бункера разглядеть цифры он не смог. Плюнув, он закрыл глаза, и принялся считать до десяти, чтобы успокоиться. Здесь, в относительной безопасности, пока представилась передышка, на него тоже, что называется, накатило: перед закрытыми глазами вставали трупы своих и немцев, в ушах слышались крики...
Особенно давило на психику то, что бой был в самом разгаре, и предсмертные крики и правда доносились до его ушей, приглушённые толстенными бетонными стенами ДОТа.
Досчитав до десяти несколько раз, он выглянул в проём. Немцев ещё не было в траншее, и Поль решил осмотреть своё оружие, сменить магазин, проверить оставшийся боезапас, снять с предохранителя и зарядить пистолет...
Фрэнк, наблюдающий за действиями сержанта, улыбнулся, отметив про себя, что тот держится молодцом. Похлопав по плечу Германа, он поднялся, забрав немецкий пистолет-пулемёт у Рэмса, и отошёл к выходу, где стоял сержант.
- Тихо? - спросил он, чтобы немного отвлечь начальника.
Поль кивнул.
- С-слушай... Поди скажи американцам, чтобы передали по цепочке, что тут можно устроить лазарет, раненных прятать.
Сапёр кивнул и, пригибаясь, выбежал в траншею.
Откуда-то сбоку, вдоль позиций немцев, жарил немецкий пулемёт, не давая подняться. Тем не менее Фрэнк шёл по забетонированной траншее, и потому пули свистели у него над головой, на безопасном расстоянии.
Дойдя до американцев, он помахал рукой:
- Ребята, там хорошее укрытие, надо раненных отнести в бункер. Передайте по цепочке там. И хорошо бы найти медика...

Взрыв! Пока Ганс поливал свинцом берег, а Йозеф менял магазин в автомате, один из американцев изловчился и швырнул в их сторону гранату. Столб песка и пыли поднялся в небо и накрыл немцев. Когда завеса, наконец, развеялась, Гельмут увидел отчаянно протирающего глаза Йозефа, ругающегося, на чем свет стоит, Ганса, который-таки выпустил из рук пулемет, и сжавшегося на земле Гюнтера, а американский отряд, словно испарился.
- Кайне, где эти янки? - крикнул Гельмут.
- Прорвались в бункер, господин обер-лейтенант, - откашливаясь, сообщил ефрейтор.
- В таком случае, Кайне, возьмите вход под прицел, не давайте им даже носа высунуть! - распорядился Гельмут и тут же повернулся к пулеметчику. - Козмаль, Осбах жив? Отлично, вижу! Продолжайте огонь по наступающим!
- Оптический прицел разбит, господин обер-лейтенант!
- Так снимай его, к чертовой матери, и целься через открытый!
Хотя голос Гельмута звучал четко и уверенно, у самого Финке было тревожно на душе. Эти засевшие под самым носом американцы портили всю картину.

- Святой Рихтгофен! - Гельмут схватился за голову. - Осбах, у тебя есть опыт в оказании медицинской помощи? Тогда перевяжи Кайне. Козмаль, продолжай огонь сам!
Гюнтер бросил пулеметную ленту и упал на колени перед раненым Йозефом. Гельмут бросил ему перевязочный пакет, а сам поспешил закрыть боковую амбразуру во избежании дальнейших ранений.
- Козмаль, как там обстановка? - обер-лейтенант больше не решался приближаться к амбразурам.
- Скверно, господин обер-лейтенант, - не отрываясь от пулемета. - Враг наступает по всем направлениям. Думаю, наше поражение это лишь вопрос времени. Прикажите отходить?
При этих словах, перевязывавший Йозефа Гюнтер, повернул в сторону Финке испуганное лицо. Все-таки Ганс был прав, но нельзя же вот так просто все бросать и бежать. Это деморализует отряд. Хотя, куда уже дальше?
- Нет, Козмаль, не сейчас. Кайне необходимо время, чтобы хоть немного прийти в себя. Переводи огонь с берега на ближние позиции, постарайся сдерживать врага, как можно дольше.